Михаил Высоцкий - Все в свое время [СИ]
Нит сомневался не долго. Старые охотники всегда учили молодых, что любая еда, кроме той, которую ты точно знаешь, всегда ядовита. И это так. Уже будучи опытным охотником, он сам показывал, как одна неверно выбранная травинка может убить могучего зубра. Цвет, форма, запах, даже правильные чувства при касании — если ты точно не может опознать съедобный фрукт, ягоду или гриб, то перед тобой смертельно опасный яд. Если не хочешь раньше срока попасть в голубой мир, помни об этом. Что же касается еды чужаков… Она была такой же неправильной, как и они сами. Твердая, без запаха и вкуса, ощущения, как будто грызешь сухой мел. Но, тем не менее, съедобной. Нит чувствовал, что пустой желудок принимает пищу, начинает осторожно работать, и красный сок малыми порциями разносит питательные вещества по организму. Это было хорошо. Охотник мог спокойно голодать неделю, но трехдневный бег отнял слишком много сил, а ведь им троим еще предстояла обратная дорога. Вести охоту в незнакомых краях не сложно, но Нит боялся оставлять чужаков одних. Они были слишком слабы и неподготовлены к жизни — любой мальчишка из Верных Псов знал про окружающий мир больше, чем Эдвард и Нубил.
Нит в этом убедился почти сразу. Когда Нубил помог залечить раны Эдварда, охотник жестами дал ему понять, что нужно собрать все тела вместе и придать их огню, но он даже предположить не мог, что мужчина с женским голосом будет трогать их тела голыми руками! Едва успел его остановить, в последний момент, когда тот уже почти дотронулся до ядовитой зеленой крови. Потом пришлось объяснять, что листья карликового дуба, которым Нубил собирался вытереть руки, вызывают глубокие незаживающие язвы. Даже костер чужак правильно не мог сложить, все пытался туда подбросить несколько ветвей все того же дуба, не понимая, что в их дыму на землю спускается Али-обманщик, и дарит человеку волшебные грезы, из которых уже никогда не выйти. Почти все приходилось делать самому, следя за каждым шагом Нубила — тот, например, порывался закопать тела людей в землю, предав огню только их тела, как будто никогда даже не слышал про песчаных кротов, которые мигом сбегутся со всей округи на такое угощение. Глупый, глупый чужак — он совершенно ничего не знал, и зачем-то пускал глазами воду, когда Нит подарил огню девушку-воина. Верные Псы отучивают это делать в младенчестве — воды, которую можно пить, вокруг слишком мало, чтоб так расточительно выпускать ее через глаза. Чужак этого не понимал, но тут уже Нит Сила ничего не мог поделать.
А еще Нубил не знал, что имеет какую цену. Он собирался взять с собой совершенно не нужные доспехи, которые не спасут ни от хищников, ни от них, но при этом думал бросить воду. У каждого из погибших воинов оказалось по несколько фляг чистой, благородной воды — Нит не мог пройти мимо такого богатства, и приказал все эти фляги взять с собой, намериваясь порадовать таким даром женщин Верных Псов. Они будут за это очень признательны. Что касается еды, Нит не сразу поверил, что странные серые бруски и есть еда чужаков, но когда испытал ее на себе, эти запасы тоже решил взять. Один такой пакет в холодную зиму может спасти чью-то жизнь, а значит весной у Верных Псов появятся несколько новых молодых воинов, охотников, истребителей — Нит хорошо помнил, какой голодной была зима семь лет назад, когда последние запасы были истощены, как он несколько месяцев питался оленьей шкурой, время между "уроками холода" проведя в полузабытье, полусне-полуяви, впав в спячку, как болотный медведь. Когда снега спали и охотники ушли за добычей, он проснулся. А другие, более слабые, так во сне и ушли на свидание с Али-заоблачным.
Что касается оружия, то тут Нит был непреклонен — бросить все! Если оно не помогло против них — оно бесполезно, и сколько не пытался Нубил его переубедить, ничего не получилось. Стреляющая тугим теплом палка? Ну и пусть. Его огненный прут тоже умеет выпускать струю пламени, но его же никто не использует как оружие против них. Они горят только мертвыми, и только если их правильно подпалить — против живых помогает лишь нож, меч или острые стрелы. Использовать другое оружие — признать собственное бессилие, даже слово ведуна против них не имеет силы, единственное, что Нит разрешил оставить — те самые тотемные амулеты, которые были и у Нубила, и у Эдварда. Что-то вроде фигуры грустного человека, который вцепился и держится за крест, устало опустив голову. Нит чувствовал в этих амулетах странную, чужую, враждебную, но в то же время не опасную силу, и что с ними делать предстояло решать ведунам. Знать, видеть и помнить — их долг, их ноша, их дар.
Потом, когда огонь догорел, они делали специальные колесные носилки, больше похожие на телегу, которую может везти один человек. Делать носилки на колесах, которые может двигать один человек, когда-то научил еще совсем юного Нита старый ведун Рик Огонь — прошло много лет, настало время, и эти умения пригодились. Ведуны никогда ничего не делают просто так. Несколько прутьев, слой плотного, как ткань, дерна, на скорую руку вырезанный диск из березы стелящейся, чья кора мягкая и очень упругая, немного работы ножом и огненным прутом — и вот уже для раненного воина готово походное ложе.
Затем крепили к нему Эдварда, который бросало то в жар, то в холод. Он больше не приходил в сознание, и только тихо бредил, время от времени повторяя, как заклинание, слово "Элис". Но и хуже ему тоже не становилось. Нит верил, что им удастся довезти раненного воина до города Верных Псов. У охотника был опыт обращения с раненными — если они всегда убивают, то те же кары часто оставляют в живых, лишь помучив человека и доставив ему страдания. Не злые, но безумные, они часто нападали на слабых женщин, когда те собирали ягоды за городскими стенами. Охотники не всегда успевали прийти вовремя на помощь.
Наконец, когда облака стали почти черными, они двинулись на север. Здесь, в степи, ночью идти даже безопаснее, чем днем — редкий хищник в мире под облаками видит в этой непроглядной тьме, филин, летучая мышь да слепая лиса, что чувствует тепло человеческого тела. Ни один из них не опасен опытному охотнику, а встреча с ними одинаково смертельна в любое время суток. Ночью весь мир засыпает, степь превращается в почти доброе к человеку место, это не лес, где смерть не знает времени суток. Опасные островки зелени тут встречаются не часто, и, в основном, земля песчаная, безжизненная и ровная. Обманчивые болота легко угадывались издалека, хитрым вонникам тяжело пробиваться сквозь песок, здесь не водилось травы-дурмана, одну из самых опасных трав, которую не сразу учует даже опытный охотник. Оно любило большую воду, берега рек, и это было еще одной из причин, почему Верные Псы так редко ходили на другой берег большой реки. Самое страшное, что может ждать человека в ночной степи — встреча с ловчей ямой песчаного крота, да шипы-недотроги, что растут под землей и выпускают свои иглы-споры в ноги незадачливых путников.
Странный Нубил — Нит решил называть чужака по имени, не определившись, Трус он, Лекарь, или кто иной — пытался зачем-то возражать. Он показывал жестами, что ночью надо остановиться и спать, а идти днем, когда облака станут светлыми — Нит не мог понять причины столь неблагоразумного предложения. Сам он не спал уже четвертые сутки, и не собирался спать, пока не вернется в город. Спать за межой городских стен — даже не глупость, а верная смерть, ведь во сне над человеком властвует Али-обманщик, и любой хищник всегда будет только рад столь сладкой и беззащитной добыче. Сон — это дар Али-владыки, чтоб его дети еще при жизни могли краем глаза заглянуть в голубой мир, увидеть мир без облаков и почувствовать кожей жар небесного костра, но, как и любым даром высших сил, им нужно распоряжаться бережно, а не бездумно тратить во время охоты. Нит объяснил это Нубилу, постаравшись, как это делают ведуны, передать историю не словами, а чувствами. Если у него и получилось, чужак никак не дал это знать. Он только кивал и глотал странные белые круглые камни, которые наполняли его тело новыми силами. Он предлагал эти камни и охотнику, но Нит отказался — они пахли ядом, а запах редко бывает настолько обманчивым. Может они и помогали, давали новые силы, но при этом травили человека изнутри — Нит умел контролировать свое тело и ему не нужна была такая помощь.
Ночь прошла без смертей. Огненный прут, который дарил и огонь, и тепло, и свет, помогал охотнику идти по своим следам. Его дыхание было глубоким и ровным, его шаг — размеренным, песок лился под ногами мертвым соком земли, глаза Нита подмечали любые опасности. К счастью, самым страшным за эту ночь была стая летучих мышей, что решили прилететь на свет огненного прута — пронзительный свист, и оглушенная стая улетает прочь. Как учили ведуны, побеждай врага его врагом. Глаза филина ослепит свет, уши летучей мыши оглушит звук, нюх волка собьет со следа острый запах, против их ненависти к людям нет оружия иного, чем человеческая доблесть и готовность принести себя в жертву.
